Коллекция Эдварда Мура была одним из величайших подарков, сделанных Метрополитен-музею в конце девятнадцатого века.
Сам Эдвард был талантливым мастером серебрянных дел из Нью-Йорка, который в дальнейшем стал художественным руководителем  и дизайнером компании Tiffany & Co.

Его коллекция состояла из множества предметов, насчитывающих более двух тысяч предметов средневекового искусства. Это собрание особенно славится своей исламской керамикой и стеклом, но также включает в себя нэцкэ, гончарные изделия и текстиль.

Кроме того, Мур собрал значительную коллекцию классических древностей, в основном греческих (Аттика), южно-итальянских и этрусских ваз и множество предметов древнего стекла. Представлены в этой коллекции двести неповрежденных или хорошо сохранившихся стеклянных сосудов, некоторые из которых являются лучшими среди сохранившихся образцов древнего стекла в мире.
Есть, например, впечатляющий мозаичный кувшин, имитирующий сосуды из полудрагоценных полосатых агатов, исключительная чаша с гирляндами и фрагментарная золотая полоса скифской мозаики.

Коллекция Мура также дополнила тридцатью шестью предметами коллекцию стеклянных сосудов классического и эллинистического периодов (конец VI–I веков до нашей эры), курируемую Департаментом греческого и римского искусства музея Метрополитан.

При всех этих богатствах, неудивительно, что 410 маленьких фрагментов древнего стекла, в завещанной Эдвардом Муром коллекции, были упущены из виду и хранились в запасниках. Конечно, в отделе греческого и римского искусства они ранее не изучались в деталях, и только данные об одном фрагменте были опубликованы. Нет никаких записей о том, когда и где фрагменты были приобретены Муром, кроме информации о том, что некоторые стеклянные сосуды были приобретены в результате продажи коллекции Алессандро Кастеллани в Риме 20 марта 1884 года.

Но сами фрагменты дают ряд подсказок об их вероятном происхождении. Во-первых, эти небольшие фрагменты, размером в среднем менее двух дюймов (5 × 5 см), изначально были заключены в картонные крепления, украшенные позолоченными краями.

Во-вторых, почти все фрагменты были дополнительно обработаны в наше время, при этом одна поверхность была отшлифована и отполирована, оставив мало следов выветрившейся поверхности, которая покрывала стекло с момента захоронения в древности. Эти два доказательства свидетельствуют о том, что фрагменты были приобретены в Риме, где во второй половине XIX века шла оживленная торговля осколками древнего стекла.

Дэвид Гроуз был первым ученым, который привлек внимание к этим распродажам, при публикации части коллекции древнего стекла в Толедском художественном музее. Он описал 315 фрагментов сосудов, которые все поступили в этот музей из коллекции Томаса Э. Кертиса, хотя изначально они были приобретены в Риме американским художником Чарльзом Кэрилом Коулманом (1840–1928).

Известно несколько других значительных групп таких осколков, и Гроуз перечислил эти группы, хранящиеся в Британском музее (British Museum), Музее Виктории и Альберта (Victoria and Albert Museum), Музее муранского стекла (Murano Museo Vetrario), Национальном археологическом музее Флоренции (Museo Archeologico Nazionale in Florence) и Художественно-историческом музее в Вене (Kunsthistorisches Museum in Vienna).

Ещё одна группа похожих артефактов в настоящее время находится в Национальном музее Шотландии (National Museum of Scotland). Она была приобретена в 1879 году из собрания Нортеска. В самом Риме сейчас находится коллекция, переданная из Американской академии, которая изначально принадлежала другому американскому художнику, Элиху Веддеру (1836–1923), и, вероятно, была собрана им во время его длительного проживания в столице Италии. Но самая большая коллекция фрагментов мозаичного стекла в Риме является частью огромной коллекции Горга.

Джорджио Сангиорги, известный торговец антиквариатом в конце девятнадцатого и начале двадцатого веков, чья галерея находилась в Палаццо Боргезе (Palazzo Borghese) в Риме, также собрал

Ранее предполагалось, что такое большое количество осколков не является случайными находками с различных строительных площадок по всему Риму, а скорее всего, является остатками одной или нескольких существенных свалок древнего битого стекла. Такая версия подтверждается тем фактом, что многие фрагменты выполнены из мозаичного полихромного стекла, которое было непригодно для переработки в Древнем Риме.

Именно поэтому они были выброшены, чтобы быть впоследствии найденными снова во второй половине девятнадцатого века. Однако из-за их ярких цветов и привлекательных узоров было быстро установлено, что фрагменты могут быть превращены в маленькие, очень портативные и дорогие сувениры для состоятельных туристов-коллекционеров. Началась оживленная торговля артефактами, но аппетит некоторых коллекционеров был настолько велик (и, по-видимому, цена отдельных фрагментов настолько низка), что предложение вскоре иссякло. Торговля, вероятно, длилась не более полувека, между 1860 и 1910 годами. За исключением материала из колледжа Уильямс.  За последние сто лет ни одна новая большая группа таких материалов не попала в какую-либо частную или музейную коллекцию.

Исследование 410 фрагментов из коллекции Мура было проведено летом 2015 года. Оно не было инициировано как самостоятельное исследование, а являлось частью более крупного проекта по каталогизации всей коллекции древнего стекла в отделе греческого и римского искусства музея Метрополитан. Часть коллекции, скорее всего, будет опубликована в специальном каталоге музея, но около 2762 предметов из коллекции, уже можно найти на веб-сайте музея, который будет основным источником информации о большей части всего собрания.

 Давайте же вернёмся конкретно к собранию осколков из коллекции Мура и рассмотрим некоторые из более интересных примеров.
Подавляющее большинство фрагментов принадлежит объектам, которые были изготовлены методом литья или осаждения. Они включают в себя как сосуд, так и фрагменты инкрустации. Присутствует, в обеих этих категориях коллекции, как мозаичное стекло, так и однотонное (монохромное).

Имеется только два фрагмента формованного выдувного стекла и пять фрагментов из выдувного стекла, один из которых представляет собой фрагмент корпуса какого-то большего изделия, украшенный мраморными пятнами, а другой - часть мозаичной бутылки.  Ещё один осколок - это дно ребристой чаши определённой формы, известной как Rippenschale.

Вернёмся к двум примерам формованного стекла позже, поскольку они заслуживают более детального обсуждения. Кроме того, в собрании есть фрагмент полосатой агатовой инкрустации, которая была ошибочно описана как мозаичное стекло, и две современные части, не представляющие музейного интереса.

Примечательно, что коллекция не содержит ни одного фрагмента выдувного стекла, хотя определенное количество выдувных форм, вероятно, сделанных на Востоке, попало в Италию в первом веке до нашей эры. Тем не менее, среди сосудов из коллекции Мура есть восемь примеров маленьких выдувных стеклянных бутылок, изготовленных в восточном стиле.

Фрагменты инкрустации заслуживают упоминания, хотя бы для того, чтобы отметить, что обстоятельства, стоящие за их утилизацией в виде осколков, должны были отличаться от фрагментов сосуда. Использовались ли они в качестве архитектурной облицовки или мебельной инкрустации, они не подвергались бы такому же ежедневному износу, как стеклянные сосуды. Тем не менее, очевидно, что определенное количество стеклянного декора было именно выброшено в своё время из-за невозможности переработки.

В коллекции Мура насчитывается пятьдесят семь примеров, представляющих почти четырнадцать процентов корпуса. Два из них выполнены в одинаковом темно-фиолетовом стекле, украшенном концентрическими волнистыми линиями непрозрачного белого цвета, толщиной 5/16 дюйма (0,75см) и 3/8 дюйма (1см) соответственно - это говорит о том, что эти фрагменты использовались для облицовки стен, потолка или пола. В отличие от этого, монохромная полоса имеет толщину всего лишь 1/8 дюйма (0,27см), что указывает на то, что она была вставлена в предмет мебели или изящную отделочную панель. Некоторые из вкладок выполнены в характерных монохромных цветах, включая непрозрачный кроваво-красный и нефритово-зеленый.  

Такие же цвета были также использованы для литых сосудов. Например, квадратная или прямоугольная облицовочная пластина красного цвета может быть, по характеристикам стекла, сопоставлена с несколькими фрагментами сосуда, включая дно тарелки.

Объекты в нефритовом зеленом цвете встречаются реже. В музее Метрополитен есть редкий неповрежденный экземпляр - небольшая чашка или чаша, которая была найдена около Эмесы (современный Хомс) в Сирии более века назад.

Напротив, один из фрагментов коллекции Мура относится к большой неглубокой чаше или блюду с предполагаемым диаметром обода 63/4 дюйма. (17 см). Фрагмент знаменателен тем, что он имеет сложный резной профиль, который прежде не встречался, хотя некоторые фрагменты мозаичных карнизов в Толедо демонстрируют похожие резные гребни.  Другой фрагмент инкрустации из этой коллекции можно сопоставить с элегантным литым кувшином непрозрачного светло-голубого цвета.

Во всех трех группах консистенция насыщенности цвета одинаковая, и это обстоятельство подразумевает, что, по крайней мере (опираясь на цветовые характеристики непрозрачного красного, зеленого и синего стекла, которое требовало специальных рецептур), разные производители получали свое сырье уже окрашенным в эти насыщенные цвета. Или, по другой версии, возможно, что одни и те же мастерские производили и сосуды, и инкрустации, хотя это сейчас уже почти невозможно узнать. Тем не менее, на первый взгляд, кажется, что инкрустации и отлитые фрагменты сосудов произведены в одно время, датируемое периодом с конца первого века до н. э. до середины этого же века.

Четыре фрагмента инкрустации присутствуют в коллекции Мура в виде яркого оранжевого стекла с мраморной структурой рисунка. Их можно по характеристикам сопоставить с необычной литой чашей из коллекции музея Метрополитан. Выбор этого цвета, возможно, был выбран для имитации полудрагоценных камней. Как и в случае четырех других вкладок, которые напоминают зеленый порфир (lapis lacedaemonius) и ещё двух, которые имитируют египетский порфир.

 Другие могут быть попытками скопировать мрамор rosso antico (розовый античный) и bianco-e-nero (чёрно-белый) соответственно. В отличие от этого, инкрустации в ярко-бирюзовом и синем цвете, возможно, были вдохновлены египетскими фаянсовыми плитками, терракотовыми статуэтками и сосудами. Коллекция включает так же большое количество цветных вкладок красного, зеленого, желтого и синего цветов.
Несколько инкрустаций выполнены из мраморного мозаичного стекла с цветами и узорами, которые, как монохромные, соответствуют сохранившимся сосудам. Например, два фрагмента имеют темно-пурпурную основу, которая выглядит черной, украшенной нерегулярными непрозрачными желтыми линиями и полосами. Они напоминают фрагмент большой ребристой чаши в Толедо.

Коллекция Мура содержит сорок восемь фрагментов мозаичных ребристых чаш, некоторые из которых могут принадлежать чашам на низких широких ножках. Собрание также включает в себя полное базовое кольцо основания одной такой чаши. Некоторые из этих фрагментов имеют поразительные узоры из непрозрачных белых нитей на полупрозрачной сине-пурпурной или медово-коричневой основе. Они заслуживают особого внимания.  Фрагмент ободка особенно большой чаши слишком короткий, чтобы дать точную оценку диаметра всего обода, но ширина вершины одного сохранившегося ребра составляет 5/8 дюйма (1,65см) в ширину. Поэтому, можно предположить, что чаша была украшена вертикальными ребрами огромного размера.

В коллекции присутствует и большое количество фрагментов из мозаичных полусферических или неглубоких чаш с характерными примерами основных видов отделки, найденными некогда на раскопках римских развалин. Это сосуды с мозаичными, полосатыми и сетчатыми узорами. Многие из этих фрагментов сохраняют часть своего прикладного обода, а один имеет необычный полупрозрачный бирюзовый с фиолетовой спиральной нитью орнамент. Другой фрагмент явно откололся от дна полосатой мозаичной чаши с четырехсторонним рисунком.

Среди фрагментов мозаичного стекла, которые показывают множество различных узоров, было неожиданно обнаружено семь элементов, которые украшены золотой фольгой, заключенной между двумя слоями бесцветного стекла. В музее есть несколько роскошных сосудов, выполненных в этой технике Gold-glass с золотой полосой впеченной внутрь стекла. В том числе, в собрании музея из других экспонатов есть фрагмент скифской мозаики, уже упоминавшаяся, как часть крышки от шкатулки (лат. pyxis). Коллекция Мура тоже включает в себя неповрежденную стеклянную коробку с крышкой и фрагмент другой коробки. Оба артефакта выполнены в мраморно-мозаичной стилистике.

Но есть также фрагмент другой коробочки, который до сих пор оставался без внимания. Это произведение представляет интерес, потому что оно украшено сложным мозаичным рисунком из многоугольных сечений разного размера. Большинство из сохранившихся примеров отлитых пиксидов (коробок) исполнены в однотонном стекле. Тут же мы видим примеры с золотом, с мраморным рисунком или с сетчатым мозаичным стеклянным узором. В таком композитном мозаичном исполнении из стекла известна только одна подобная вещь из гробницы в Амоларе, недалеко от Адрии, в северной Италии.

В дополнение к перечисленным выше типам мозаичных чаш, собрание Мура содержит большое количество фрагментов сосудов в виде мозаичных композиций. По крайней мере, девяносто могут быть определены как принадлежащие к этому типу. Несмотря на их небольшой размер, некоторые из них можно выделить в ещё одну отдельную группу: двадцать пять сохраняют следы характерного изгиба на внешней стороне  ниже края, указывая, что они откололись от римских многослойных стеклянных мозаичных чаш или блюд. Но несколько фрагментов могут быть отнесены к позднеэллинистическим мозаичным чашам. Эту принадлежность выдают их рисунки или наличие наложенного обода из стекла другого цвета. Также можно отметить, что размер стеклянных полосок (стрингеров) заметно различается - некоторые имеют незначительный диаметр, а другие необычно велики.

Наконец, давайте возвратимся к двум необычным фрагментам выдувного стекла. Оба фрагмента представляют собой ручки от кувшинов. Как известно, только небольшие участки тонкостенного тела сосудов доходят до нас, так как не выдерживают воздействия времени. Однако эти ручки достаточно различимы, чтобы идентифицировать их как принадлежность к редкому типу выдувного кувшина с одной ручкой. Оставшиеся в живых мелкие осколки обеспечивают надежную идентификацию и позволяют собрать тело кувшинов почти полностью. Обе ручки выполнены в полосатом мозаичном стекле и усилены тремя толстыми ребрами на внешних сторонах. На одном из них имеется отметка от какого-то инструмента поперек нижнего края, где рукоятка была прижата к боковой стороне корпуса, а малый диаметр от прижатого корпуса на конце другой рукоятки указывает на то, что она была прикреплена к шейке горловины сосуда.

Полные кувшины ясно показывают, что ручки были сначала припаяны к верхнему изгибу горлышка кувшинов, затем вытянуты и опущены вниз, после чего прижаты к нижней части корпуса инструментом (вероятно, какой-либо палочкой) и затем скругление было оттянуто ниже. Процесс подразумевает, что ручки были добавлены, когда выдувной сосуд все еще был прикреплен к трубке стеклодува, поскольку они были вытянуты в направлении от стеклодува, когда он держал трубку с выдувным кувшином.

Известно всего несколько подобных полных античных кувшинов периода римской республики, дошедших до наших дней. Два из них находятся в Национальном музее археологии Аквилеи (Museo Archeologico Nazionale di Aquileia) и датируются по их археологическим контекстам и связанным с ними находкам первой половиной или серединой первого века нашей эры. Оба были найдены в Аквилее: один в фиолетовом тонированном бесцветном стекле и с фиолетовой в белую полоску ручкой, а другой весь выполнен в сине-белой мраморной прожилке, и на теле, и на ручке.

Еще один фрагментарный кувшин, описанный как полупрозрачно-синий с трехребристой желтой ручкой, был найден в древнем некрополе на окраине Монтебеллуны (Тревизо) в 1912 году. Он датируется периодом правления Цезаря Августа Октавиана (27 г. до н.э. - 14 г. н.э.) и имеет темно-медово-коричневый цвет с белыми мраморными прожилками на теле самого сосуда и множеством белых полос на ручке.

Если фрагменты рассматриваемых нами ручек действительно происходят из Рима, вместе со всеми другими предметами из коллекции Мура, они станут значительным дополнением к карте распределения древнеримских стеклодувных мастерских. Однако, в дополнение к этим артефактам из Италии, среди восточных древних находок можно обнаружить тоже несколько кувшинов с похожими ручками.

В Музее Лувра есть кувшин из фиолетового стекла с мраморными белыми прожилками на теле и на ручке, который был зарегистрирован как приобретенный в Греции в 1889 году. К сожалению, ручка описана как «оттянутая от плеча и приложенная к середине шейки», что, очевидно, не так.  Другой пример из восточного Средиземноморья дошёл до нас с Кипра. Это полупрозрачный однотонный кувшин синего стекла, который музей Фицуильяма(Fitzwilliam Museum) из Кембриджа приобрел у Луиджи Пальма Ди Чезнолы (Luigi Palma di Cesnola) в 1876 году.

Наконец, есть необычный экземпляр сосуда, также синего цвета, который имеет уплощенное сферическое тело. Этот тип кувшина был ошибочно отнесен и приравнен к другим кувшинам, украшенным мраморными пятнами, многочисленные примеры которых были найдены в северной Италии. Однако, последний, наряду с бутылками имеющими две ручки также украшенными резными каплями, имеют ручки, прикрепленные к корпусу и подтянутые к горлышку или ободку. Этот метод является нормой, поскольку ручки на большинстве римских сосудов из дутого стекла прикрепляются после того, как сосуд отсоединен от горелки. Затем сосуд удерживается снизу, чтобы завершить верхний обод, после чего ручки прикладываются к корпусу и подтягиваются к горловине или ободу в направлении от стеклодува.

Это фундаментальное различие в технике может свидетельствовать о том, что эти два типа сосудов были сделаны в других мастерских. Конечно, было отмечено, что некоторые типы раннего выдувного стекла имеют ручки, которые были прикреплены к ободу и притянуты (опущены) к корпусу. Они условно были отнесены к «мастерской припаяных ручек», которая была расположена в районе Сидона.

Тем не менее, в случае с выдувными сосудами, подписанными мастером Эннионом, который жил в первой половине I века, ясно, что у некоторых есть ручки, нанесенные от обода к телу, а у других есть ручки, вытянутые из тела к горловине. Можно сравнить, например, чашу с двумя ручками и кувшин с одной ручкой из собрания Метрополитан музея.

Интересно, что есть еще один стеклянный кувшин из той же гробницы в Делло, который, кажется, имеет тоже припаянную ручку. Поэтому трудно утверждать, что различие обязательно указывает на отдельные мастерские или свидетельствует о специфическом региональном стиле производства. Скорее различия, казалось бы, указывают, что стеклодувы экспериментировали с альтернативными способами прикреплять (или вытягивать) ручки. Возможно, первоначально они прикрепили ручки, когда стекло все еще было на трубке, а затем (немного) позже приняли более простой метод, при котором ручки были добавлены в качестве последней стадии производственного процесса.

Можно видеть, что фрагменты коллекции Мура представляют собой захватывающую коллекцию различных типов стекла и заслуживают внимательного пристального изучения. Трудно объяснить, почему в коллекции присутствуют странные отклонения, такие как стеклянные фрагменты в форме небольшого ядра и примеры выдувного стекла, когда в остальном он очень однороден. Возможно, они отражают пестроту древней свалки, где они были найдены, но, в равной степени, они могут представлять различные фрагменты из разных источников.

Ясно, что сам Мур не делал различий между ними, да и вообще между сосудом и фрагментами инкрустации. И, к счастью, с тех пор, как собрание прибыло в музей Метрополитен, никто не разобрался в нем и не удалил ценный материал, посчитав его посторонним и не имеющим музейной ценности. Независимо от того, были ли находки из самого Рима, коллекция фрагментов дает ценную информацию о стекле, которое было доступно в Римской Италии с конца первого века до нашей эры. и до начала первого века нашей эры. Это свидетельствует о живой природе индустрии, которая возникла там в ответ на интерес и аппетит римлян  ко всему, что касается стекла. Эти 410 осколков стекла частично послужили причиной изучить успехи изобретения римского стеклодувного производства, которое по любым стандартам стало революционным технологическим прорывом, поставившим римскую стекольную промышленность на путь к прочной славе и влиянию.