Коллекция Эдварда Мура была одним из величайших подарков, сделанных Метрополитен-музею в конце девятнадцатого века. Сам Эдвард был талантливым мастером серебрянных дел из Нью-Йорка, который в дальнейшем стал художественным руководителем и дизайнером компании Tiffany & Co.
Его коллекция состояла из множества предметов, насчитывающих более двух тысяч предметов средневекового искусства. Это собрание особенно славится своей исламской керамикой и стеклом, но также включает в себя нэцкэ, гончарные изделия и текстиль.
Кроме того, Мур собрал значительную коллекцию классических древностей, в основном греческих (Аттика), южно-итальянских и этрусских ваз и множество предметов древнего стекла. Представлены в этой коллекции двести неповрежденных или хорошо сохранившихся стеклянных сосудов, некоторые из которых являются лучшими среди сохранившихся образцов древнего стекла в мире. Есть, например, впечатляющий мозаичный кувшин, имитирующий сосуды из полудрагоценных полосатых агатов, исключительная чаша с гирляндами и фрагментарная золотая полоса скифской мозаики.
Коллекция Мура также дополнила тридцатью шестью предметами коллекцию стеклянных сосудов классического и эллинистического периодов (конец VI–I веков до нашей эры), курируемую Департаментом греческого и римского искусства музея Метрополитан.
При всех этих богатствах, неудивительно, что 410 маленьких фрагментов древнего стекла, в завещанной Эдвардом Муром коллекции, были упущены из виду и хранились в запасниках. Конечно, в отделе греческого и римского искусства они ранее не изучались в деталях, и только данные об одном фрагменте были опубликованы. Нет никаких записей о том, когда и где фрагменты были приобретены Муром, кроме информации о том, что некоторые стеклянные сосуды были приобретены в результате продажи коллекции Алессандро Кастеллани в Риме 20 марта 1884 года.
Но сами фрагменты дают ряд подсказок об их вероятном происхождении. Во-первых, эти небольшие фрагменты, размером в среднем менее двух дюймов (5 × 5 см), изначально были заключены в картонные крепления, украшенные позолоченными краями.
Во-вторых, почти все фрагменты были дополнительно обработаны в наше время, при этом одна поверхность была отшлифована и отполирована, оставив мало следов выветрившейся поверхности, которая покрывала стекло с момента захоронения в древности. Эти два доказательства свидетельствуют о том, что фрагменты были приобретены в Риме, где во второй половине XIX века шла оживленная торговля осколками древнего стекла.
Дэвид Гроуз был первым ученым, который привлек внимание к этим распродажам, при публикации части коллекции древнего стекла в Толедском художественном музее. Он описал 315 фрагментов сосудов, которые все поступили в этот музей из коллекции Томаса Э. Кертиса, хотя изначально они были приобретены в Риме американским художником Чарльзом Кэрилом Коулманом (1840–1928).
Известно несколько других значительных групп таких осколков, и Гроуз перечислил эти группы, хранящиеся в Британском музее (British Museum), Музее Виктории и Альберта (Victoria and Albert Museum), Музее муранского стекла (Murano Museo Vetrario), Национальном археологическом музее Флоренции (Museo Archeologico Nazionale in Florence) и Художественно-историческом музее в Вене (Kunsthistorisches Museum in Vienna).
Ещё одна группа похожих артефактов в настоящее время находится в Национальном музее Шотландии (National Museum of Scotland). Она была приобретена в 1879 году из собрания Нортеска. В самом Риме сейчас находится коллекция, переданная из Американской академии, которая изначально принадлежала другому американскому художнику, Элиху Веддеру (1836–1923), и, вероятно, была собрана им во время его длительного проживания в столице Италии. Но самая большая коллекция фрагментов мозаичного стекла в Риме является частью огромной коллекции Горга.
Джорджио Сангиорги, известный торговец антиквариатом в конце девятнадцатого и начале двадцатого веков, чья галерея находилась в Палаццо Боргезе (Palazzo Borghese) в Риме, также собрал значительную коллекцию фрагментов древнеримского
мозаичного стекла. Примечательно и в настоящее время необъяснимо, что в
1953 году Музей искусств колледжа Уильямс в Уильямстауне, штат
Массачусетс, приобрел коллекцию из 591 фрагмента стекла, большинство из
которых принадлежат литым мозаичным сосудам, хотя некоторые из них
сделаны из литых монохромных и мозаичных инкрустаций. Только один
фрагмент из них теперь имеет позолоченное картонное крепление. Другие
коллекции, вероятно, еще не обнаружены или не определены. Однако не все
такие фрагменты происходят из Рима. Например, важная группа находок
происходит из мест на севере Италии.
Группа стеклянных изделий, которые были найдены в гробницах провинции Гуанси, датируются западным и восточным периодом Хань (Han Period , 206 г. до н. э.– 220 н. э.). Эта археологическая находка, состоящая из двадцати единиц, включает в себя, в основном, небольшие глубокие чашки и совсем малые сосуды в форме шаров, которые явно изготовлены с помощью прессования расплавленного стекла.
Характерные особенности, присущие этим артефактам, предполагают, что они были сделаны местными производителями где-то в этом районе. Очевидно, что они производились в данном районе только ограниченный период времени.
Судя по результатам проведённого химического анализа – девять изделий из двадцати, были произведены из калийного стекла. Такая композиция стекла не использовалась в Средиземноморском регионе или Западной Азии в те времена, но этот состав и рецептура производства известна была в Индии и Юго-Восточной Азии, что подтверждается анализом стеклянной мозаики из известных мозаичных панно, с точной датировкой именно этого периода. Конкретно эти найденные изделия из Гуанси, мало того, что сделаны из калийного стекла, но ещё дополнительно характеризуются низким содержанием извести.
По данным анализа других стеклянных объектов, найденных в регионе, этот состав стекла, похоже, имеет характерное распространение в Северном Вьетнаме и Южном Китае. Это указывает не только на обширную региональную распространённость стекольной обработки, но и на следы ареала первичного стеклоделия в регионе, что также отражено в древних китайских текстах.
Внезапное появление местного производства стеклянных сосудов в этом регионе является замечательным фактом, и требует объяснения. Историкам известно, что стеклянные сосуды из Средиземноморья прибывали в тот же период в Южную Индию и Китай, с первыми торговыми путешественниками. Но вот возникает такой вопрос – не было ли такое внезапное появление стекольных производств спровоцировано тем, что кто-то из путешественников решил создать локализацию производства в этом регионе, с передачей технологии, вместо того, чтобы заниматься только поставками.
Китайские документальные письменные источники описывают, что для периода Хань были характерными разведывание морского международного сообщения и активное развитие торговли до юго-восточного побережья Индии через Тайско-Малайский полуостров. И эти данные теперь подтверждаются многочисленными археологическими находками. Порты Хепу (Hepu ) и Сювэнь (Xuwen County) в Тонкинском заливе, считаются восточными отправными точками «морского Шелкового пути в тот период».
С I века до нашей эры в античном мире стеклоделие переходило на применение выдувной техники, завоевавшей очень быстро господствующее положение в ремесле. Каждый из его этапов в истории I—IV вв. представляет значительный интерес своим вкладом в искусство стеклоделов (или как уже можно было их именовать – стеклодувов).
Стеклоделие же I века н. э. выделяется тем, что ознаменовалось преодолением старых способов изготовления изделий, интенсивным освоением новой техники с реализацией всех возможных превращений капли стекла в любые формы изделий, таких как сосуды, мозаика, золотая смальта, украшения. Для их производства стали пробовать горячую и холодную обработку, а так же другие приемы украшения их поверхностей. Все это составило наследие, вошедшее в практику стеклоделия не только античного мира.
Возникает вопрос: насколько широко в I в. н. э. ремесленный мир был охвачен работой в новой стеклодувной технике? Ответом на него служат два основных вида источников: данные античных авторов и сами изделия стеклодувного ремесла. Последние могли бы быть дополнены остатками мастерских, однако, их же археологические открытия редки. Поэтому эти памятники не отражают действительного развития стеклоделия, о размахе которого дает представление огромное количество только сохранившихся сосудов с территории Римской империи и сопредельных с ней государств, а так же древнеримских примеров почти целых мозаичных панно или просто элементов мозаики.
Сообщения наиболее древних авторов отрывочны (например, Геродот). Те же сообщения, которые относятся к периоду с I в. до н. э. по I в. н. э. (Цицерон, Плиний, Марциал и др.) и даже Ⅱ-Ⅲ вв. (Тацит, Афиней), включавшие данные, заимствованные из произведений предшествующего времени, касаются разных сторон стеклоделия в Сирии, Александрии, Италии I века н. э.
Эти сведения, сосредоточенные в произведениях главным образом столичной интеллигенции, легли в основу представления об этих центрах как центрах наиболее активного стеклоделия того периода. Не умаляя значения Италии, Александрии и Сирии в развитии изготовления стекла в I веке н. э., с устоявшимся на них взглядом в исследованиях, хотелось бы обратить внимание на другой район античного мира того же времени, оказавшийся в интересующем нас плане вне изложения античных авторов.
Между тем он играл не меньшую чем Александрия и Сирия роль в устройстве многих областей культуры, ремесел поздней римской республики, а затем ранней империи - имеются в виду области бассейна Эгейского моря с материковой, островной Грецией и Анатолией.
Памятники с этих территорий доказывают, что там развитие стекольного производства началось с глубокой древности, восходя к микенским временам.
Развитие ремесла в эпохи классики и эллинизма может быть подтверждена рядом примеров, отражающих поступательное движение производства тех времен. В середине V в. до н. э. при мастерской Фидия отливались из стекла декоративные инкрустации, а в V веке до н. э. на о. Родос изготавливали цветные амфориски, ойнохои и т. д.
В V—IV вв. в Малой Азии и странах Закавказья делались пластины для мозаики, стеклянные печати и вставки для колец.
В III—I вв. до н. э. на о. Крит — мастерами стеклодувами делались пиксиды, а в IV—II вв. в Анатолии — литые перстни.
С производством стекла было связано изготовление глазурованной посуды, достигшее расцвета в Малой Азии во времена позднего эллинизма, и заимствованное позднее даже мастерскими западных римских провинций.
В связи со стеклоделием следует упомянуть отдельно еще мозаики дворца Пергама во II веке до н. э., слава о которых, связывалась с именем мозаичиста Сосия. Мозаики того же времени известны и на о. Делос. Сведений о сырьевой базе, на которой работали все перечисленные центры, много меньше, чем об италийских, александрийских и сирийских центрах изготовления стеклянных изделий.
Интересно сообщение Плиния о черном камне «алабандике», который добывался в Алабанде, в Карии, и кроме того - в районе Милета. Он использовался в стекольной промышленности того времени, составляя, видимо, его особенность. Есть данные, что использовались привозные слитки стекла – особенно для изготовления мозаики, так как местные мастера не умели ещё придавать стеклянным мозаичным пластинам нужные яркие цвета или делать золотую смальту. Предполагается, что так могли работать мастерские: в середине V века— Фидия в Олимпии, и в I веке — мастерская в Коринфе.
Анатолия во времена позднего эллинизма и особенно после образования Римской империи еще теснее, чем в предшествующие эпохи, была связана с обширными областями Средиземноморья в культурном и ремесленном развитии, представляя единый мир.
Вместе с тем все достижения в той и другой областях, быстро распространяясь, становились общими достижениями. Этот процесс можно наблюдать и в изготовлении стекольных предметов, когда производство переходило на выдувную технику, приобретая ведущую роль в производстве изделий из стекла последующих эпох (на рубеже I в. до н. э.— I в. н. э.).
В Анатолии и Эгеике стеклоделы подошли к реализации новшества в своем ремесле с большим опытом, накопленным за столетия. Стеклянные выдувные сосуды стали изготавливаться в I веке на о. Лесбос, безымянных центрах Малой Азии, в Ⅰ-Ⅱ веках в Киликии и на островах Кипр, Крит. В Фессалии — во времена II—III вв., а с III века и в Афинах.
Стеклянные изделия этих и многих других центров пополняли бесчисленное количество изделий из стекла всего римского мира, но долгое время в науке довлело мнение об их изготовлении в районах, очерченных вышеперечисленными авторами.
Это представление постепенно изживалось, основываясь на методе выделения работ мастерских разных мест и регионов, акцентируя те особенности форм сосудов, украшений, деталей, которые могли отражать индивидуальные черты в изделиях стеклоделов из мастерских различных территорий.
Надо думать, что в производственных центрах Малой Азии, оказывающих влияние друг на друга, сложились определенные навыки, ставшие традициями в формировании деталей, как у глиняных, так и стеклянных сосудов. Эти древние ёмкости часто бывают покрыты геометрическим орнаментом в виде рядов гравированных полосок. Некоторые сосуды остались гладкостенными. Качество стекла при этом очень высокое.
Данные о стеклоделии Анатолии (из которых отдадим первостепенное значение близости профилей венчающих частей агонистических амфор и пелик, с одной стороны, а с другой — стеклянных кувшинов) убеждают нас в возможности отнесения тех и других к общему району их изготовления.
Декоративная мозаика, выполненная в технике «золото в стекле» или "Fondi d'oro", найдена на развалинах византийского храма в греческих Салониках.
Музей византийской культуры. Салоники, Греческое министерство культуры
Группа треугольной и криволинейной плитки созданной по технологии древнеримского «золотого стекла» (ит.: «Fondi d'oro», фр.: «Glass Eglomise») была обнаружена в обломках базилики Святого Деметриоса (Basilica of St. Demetrios) в греческом городе Салоники.
В настоящее время учёные пытаются найти первоначальное место расположения этих плиток золотой мозаики (смальты) на теперь разрушенном украшении стен базилики, восстановить их декоративную функцию и присвоить правильную датировку в соответствии с датой создания памятника.
Кроме того, использование таких изделий в византийском мире, созданных по давно утерянной технологии древнеримского «золотого стекла» (итальянское название "Fondi d'oro"), будет рассмотрено в свете нескольких недавних находок археологов и опубликованных примеров этих произведений античного искусства. Различные формы плитки, и отличительные типы их украшения, а также их, возможно различная датировка, будут рассмотрены учёными, чтобы сделать определённый вывод - все ли они представляют работы времён византийского императора Юстиниана Великого (527-565 гг. н.э.)? Или технология их изготовления действительно была «заново открыта» во время расцвета и обновления декоративно-прикладного искусства, который пришёлся на время правления македонской династии (IX-XI вв. н.э.)
GOLD-GLASS TILES FROM ST. DEMETRIOS’ WALL DECORATION
Museum of Byzantine Culture. Thessaloniki, Hellenic Ministry of Culture
A group of triangular and curvilinear gold-glass tiles (italian.: «Fondi d'oro», france: «Glass Eglomise») were unearthed in the debris of the Basilica of St. Demetrios at Thessaloniki. The present communication aims to locate their original place on the now destroyed wall decoration of the basilica, to reconstruct their decorative theme and to date them according to the date of the renovations the monument underwent. Also, the use of gold-glass tiles in the Byzantine world will be examined as a whole, in the light of several newly found or published examples. The different shapes of the tiles and the distinctive types of their decoration, as well as their different dating will be examined in order to conclude whether they all represent Justinian (527-565) works or if they have really been "rediscovered" during the renovation of arts and crafts that occurred during the reign of the Macedonian dynasty (9th-11th c.)
Постоянный римский легионерский лагерь, преобразовавшийся в последствии в римский и далее византийский город Новы на нижнем Дунае (провинция римской империи Moesia Secunda) исследуется польскими (Институт истории Адама Мицкевича, Международная междисциплинарная археологическая экспедиция "Novae", Познань) и болгарскими учеными уже почти пятьдесят лет.
Экспедиция Университета Адама Мицкевича в Познани изучает город с 1970 года. Помимо изучения остатков зданий и других сооружений, а так же в результате обширных археологических исследований учёные получили массу источников и артефактов для исследования в различных смежных исторических областях.
Наиболее многочисленными находками, после керамических сосудов, являются фрагменты стеклянных сосудов – их количество уже составляет около десяти тысяч. Особый интерес представляют масляные лампы, кубки и стеклянные сосуды оригинальной древнеримской формы и предназначения (у них существует даже специализированное название: unguentarium).
Учёными уже разработана надежная документация для деления этих найденных элементов на типы и периоды производства. Наиболее многочисленным классом масляных ламп является так называемый тип II (состоящий из двух элементов) - такие лампы либо висели индивидуально в палатках высших командиров римских легионов, либо, что встречается чаще – были помещены в металлические светильники, которые были установлены в солдатских шатрах. Так же, такие масляные лампы часто встречались в изобилии в ранне-христианских базиликах уже византийского города Новы.
Стеклянные кубки для пива были одними из наиболее распространенных элементов прикладной посуды в Novae, особенно между 5-м и 6-м веками нашей эры. Интересно, что они были довольно плохо сделаны из непрозрачного стекла и не декорированы, что может быть объяснено тем, что большинство потребителей не ожидали высокого качества от этих изделий, которые составляли легко и часто бьющийся предмет обычной посуды. Данные кубки были изготовлены местными стеклодувами в городе Новы.
Очевидно, что очень многочисленная категория находок - это оконные стекла, в основном применяющиеся для остекления общественных зданий и храмов. Их происхождение датируется между 4-м и 6-м веками нашей эры. Столь же заметно, что большинство из них были сделаны из довольно мутного стекла с многочисленными вкраплениями пузырьков газа, которые снизили их прозрачность. Стекловары из Novae обычно производили такие оконные стекла, сначала продувая стекло в форму цилиндра, а затем, раскатывая и выпрямляя его в пласт, чтобы получить тонкую, ровную и гладкую пластину из стекла. А вот элементы стеклянной мозаики, которая использовалась во многих общественных зданиях этого региона - все были привозными, судя по всему из самой Италии. Видимо, квалификации местных стеклоделов не хватало для того, чтобы окрашивать стекло для мозаики в нужные яркие цвета.
Кроме того, была собрана коллекция сосудов с более высокими техническими и художественными характеристиками - преимущественно посуда и контейнеры для различных ювелирных украшений и ценностей.
Существует также, среди раскопанных археологами артефактов, категория многочисленных ювелирных изделий из стекла, состоящая из браслетов, подвесок и бусинок. А так же чрезвычайно многочисленная и репрезентативная коллекция камей с искусной резьбой по камню. Так как таких камей, с незавершённой резьбой, было найдено великое множество – то с большой вероятностью можно утверждать, что производились они местными мастерами резьбы по камню.
Среди предметов не из стекла, а из оборудования, найденных в этом древнем городе, исключительной ценностью являются два типа находок:
- остатки производственного оборудования (печей) и отходов материала от четырех мастерских по производству стекла, датируемых между 3-им и началом 5-го века н.э.;
- отработанный стеклянный материал с различных этапов производственных процессов, глыбы из застывшего стекла и шлаков, а также идентифицированные элементы разрушенных печей на вторичных месторождениях кварцевого песка.
Полевые исследования и лабораторные испытания показали, что в городе Novae и в его окрестностях преобладала натриевая технология изготовления стекла: натриево-кальциевое стекло с алюминием и кремнием (77% исследованных образцов изготовлено именно с таким химическим составом).
Данное исследование установило, что с конца 4-го по 6-ой век н.э. город Новы был главным центром стекольного производства не только в провинции Moesia Secunda, но и во всём регионе.
Археологическое и археометрическое исследование, проведённое совместно кафедрой химических наук Университета Падуи с Департаментом материалов и экологической инженерии Университета Модены и Реджио Эмилия («Dept. of Materials and Environmental Engineering, Modena and Reggio Emilia University» г. Модена, Италия) показывает взаимосвязь между ранней римской настенной мозаикой в Италии и происхождением первого итальянского стекла. Недавнее исследование продемонстрировало учёным пригодность изготовления стекла с использованием песков Неапольского залива и поэтому они выдвинули гипотезу о существовании во времена образования римской республики местной стекольной промышленности. Эти подтверждения следуют и из внимательного и подробного анализа литературных произведений Плиния Старшего.
Кроме того, отходы, образующиеся в результате производства египетского синего и кобальтового стекла для мозаики, в виде агрегатов и порошков были найдены в разных местах прибрежной зоны Неаполя.
Но всё равно, на данный момент из-за отсутствия достоверных археологических данных, очень сложно предложить хронологию деятельности местных мастерских, посвященных производству стеклообразных материалов для производства настенной итальянской мозаики.
Анализ ранних настенных мозаик (конец 2-го – начало 1-го века до н.э.), можно было документировать использование многокомпонентной техники с сочетанием раковины, каменных и египетские синих тессер, туфовых блоков и цветных стеклянных осколков. Фокусируя внимание на практике рециркуляции стеклянных осколков можно заметить, что производства стекла был постепенно оставлен и полностью исчез во второй четверти 1-го века н.э. Фактически, в этот период, стеклянные осколки в мозаике полностью заменяются частым использованием специально произведённых стеклянных элементов мозаики (тессер) для выкладывания настенной мозаики в широком диапазоне цветов. Систематическое присутствие предметов роскоши при раскопках, таких как, стеклянные сосуды с использованием разновидности мозаичного стекла «millefiori» или непрозрачных ярко-красных элементов, свидетельствуют о том, что производители стекла для производства мозаики проводили тщательный отбор приобретаемого стороннего материала, возможно, основанный на существовании торговли с Египтом, откуда привозилось стекло высочайшего качества. С начала второй половины I в. н.э., использование египетского синего стекла снижается, и цветные стеклянные тессеры становятся эксклюзивным материалом только для дорогой настенной мозаики. Эти данные позволяют утверждать, что местная стекольная промышленность постепенно развиваясь с начала 1-го века до н.э. достигла пика своего развития ко второй половине первого века нашей эры, а потом, по каким-то причинам, стало приходить в упадок.
"And how accurate is the information that your mosaic (smalt) has no analogues in the world?" - such questions were increasingly being asked by potential customers.
And then we decided to do a little research on this topic. While on the Internet, we have not found anything like our products. But we had the chance to make an interesting digression into the history of European antiquity.
Having read the study of the British Museum staff member PhD Daniel Howells, we realized that we probably will not find analogues for a very long time, since it is believed that the secret of this technology was supposed to be lost forever and irretrievably.
We also realized that we have advanced in this technique even further than the ancient Romans, because we can combine together with the gold image in the sandwich-glass also a luminous layer, and if desired, add a pigmented paint layer. At this high temperature, burn and fuse both layers of glass, that the resulting monolith, with perfect fused edges, can be used as a ready mosaic for hammams, Roman baths and baths. This type of artefacts, which has the English name "Gold glass", in French is called "Glass Eglomise" (Verre églomisé), although this technology is not exactly an analogue of the ancient Roman archaeological finds. The Italian name of this product sounds even more beautiful – "Fondi d'oro". Dating principally to the 4th century and bearing well preserved depictions of recognizable and often Christian subjects executed in gold leaf, gold glass has attracted the attention of scholars and collectors since the first examples began to be recovered from the catacombs of Rome in the late 16th century. However, gold glass as a medium has never been fully examined or analysed, and the core reference works on it that exist are almost all over 100 years old.
The British Museum holds one of the largest and most important collections of Late Antique gold glass in the world, numbering over 50 pieces, and surpassed in size only by the collection of the Vatican Museum in Rome.
Although a select number of objects from the British Museum have been exhibited on numerous occasions, the collection as a whole has only been the subject of two catalogues raisonnés: one by O.M. Dalton in 1901, and another by C.R. Morey in 1959, both of which were incomplete. This catalogue, using the British Museum’s collection as the basis for an in-depth case study of Late Antique gold glass, provides a detailed examination of the British Museum’s collection of gold glass, combined with a considered study of a wide range of scholarship concerning Late Antique images, archaeological sites and cultural expression. It also draws upon the results of the scientific analysis of the British Museum’s gold glass collection to give a detailed overview of the medium as a whole.
The opening chapter examines the history of gold glass scholarship from the late 16th century up until the present day. This serves to demonstrate the origin of many of the frequently repeated assumptions regarding gold glass that can be found in the recent literature. The validity of these assumptions is then assessed in later chapters. Chapter Two provides a brief account of the scholarship concerning the British Museum’s collection of gold glass. This collection was formed during the second half of the 19th century and the exact dates of acquisition are recorded for the vast majority of the objects. Consequently, it is possible to consider the formation of the collection itself in the context of the changing 19th-century attitudes to Late Antique art.
Chapter Three examines questions of morphology, outlining the various gold glass subtypes and the respective forms recognizable in the British Museum’s collection.
As a result of my study, I have defined three major forms of gold glass technique:
1. Gold glasses produced in the ‘cut and incised technique’, often depicting Christian-related imagery, constitute the most numerous and well-known category. In each instance, the image is literally cut and incised into the gold leaf. There are three forms of cut and incised gold glasses. The most common take the form of vessel bases, sandwiching an image cut and incised from a sheet of gold leaf between a glass base-disc and an overlaying colourless layer of glass forming the vessel bowl. These I will refer to as ‘cut and incised technique vessel bases’. The second type is referred to as ‘diminutive medallions’. Employing the same technique of design incision as the vessel bases, they constitute small coloured glass ‘blobs’ applied to the wall of a larger vessel sandwiching the design between the coloured backing and the outside of the colourless glass vessel wall, making the design visible when viewed from the inside. The third and final type are referred to as ‘gilt glass plaques’. Again, the technique of design incision into the gold leaf overlaying a single layer of colourless glass is the same; however, in this instance the image is not overlain by a second protective glass layer and the objects did not constitute vessels in any form.
2. Brushed technique’ gold glasses take the form of highly naturalistic portrait medallions with cobalt blue backings. They are termed as such because the delicate incisions in the gold leaf forming the image that is enclosed between the two layers of glass are produced with the precision of a gem-cutter, apparently simulating brushstrokes.
3. Gilt glass trail technique’ refers to the bases of vessels with a glass trail inscription covered in gold leaf sandwiched between two layers of colourless glass. Chapter Three also offers a discussion of the large-scale scientific analysis of gold glass by Andrew Meek, which was carried out as part of this project. On the basis of the morphological and compositional overview, Chapter Four examines gold glass production methodology. The evidence of past attempts at gold glass reproductions, including fakes and forgeries from the 18th century onwards, as well as the historicizing reproductions of gold glass produced in the late 19th century in the British Museum’s collection, are looked at in detail. Alongside an analysis of surviving medieval accounts of the simultaneous working of glass and gold leaf, this provides the basis for an extensive examination of gold glass production methodology. The results form the basis of the discussion concerning the perceived material value of gold glass in Late Antiquity.
Based on an extensive review of the literature (the data from which is presented in Appendix A), Part One closes with a discussion of distribution and context, effectively demonstrating that findspots of gold glass are in no way restricted to the catacombs of Rome and the environs of Cologne, as is usually stated. All of the preceding analysis will be drawn together in order to analyse the current understanding of gold glass workshop identity and to consider the possible functions of gold glass in Late Antiquity, using the conclusions drawn earlier to assign the various gold glass subtypes to distinct chronological epochs, each lasting perhaps only a generation.
The catalogue forms Part Two of the volume. Objects are presented grouped by iconography and within that categorization in chronological order of acquisition by the British Museum. Throughout the book, specific gold glasses in the collection will be referred to in bold by their catalogue number. The catalogue discusses in detail the range of iconography appearing on gold glasses in the Museum’s collection, reflective of the medium as a whole, in the context of other contemporary media. This will cover portraits and portrait-style depictions of secular people and groups, often with Christian connotations, in addition to portrait-style depictions of Christian saints and biblical scenes. Finally, I will look at the lesser known subjects to be depicted in gold glass, including distinctly Jewish and pagan images, inscriptions unaccompanied by visual embellishment and purely secular scenes.
«А насколько точна информация о том, что Ваша мозаика (смальта) не имеет аналогов в мире?» - такие вопросы нам всё чаще стали задавать потенциальные клиенты.
И вот тогда мы решили провести небольшое исследование на эту тему. Пока на просторах интернета мы не нашли ничего подобного нашей продукции. Но зато нам представился случай, сделать интересный экскурс в историю европейской античности.
Прочитав исследование сотрудника Британского национального музея (The British Museum) доктора Даниэля Хоуэлса (Daniel Howells PhD), мы поняли, что аналогов мы, скорее всего, не найдём ещё очень долго, так как считается, что секрет этой технологии, как предполагалось, утерян навсегда и безвозвратно.
Ещё мы поняли, что мы продвинулись в этой технике ещё дальше, чем древние римляне, потому, что можем комбинировать вместе с золотым изображением в сендвич-стекле ещё и светящийся слой, а при желании добавлять пигментный красочный слой. При этом на такой высокой температуре обжигать и сплавлять оба слоя стекла, что образующийся монолит, с идеальными заплавленными краями, можно использовать в качестве готовой мозаики для хамамов, римских терм и бассейнов.
Данный вид артефактов, имеющий англоязычное название «золотое стекло» (gold glass), по-французски называется «Стекло Эгломизе» (Verre églomisé), хотя эта технология не совсем точно является аналогом древнеримских археологических находок. Итальянское название этого продукта звучит ещё более красиво – «Fondi d'oro». Этот тип произведений древнеримского искусства возник предположительно в Ⅲ веке до нашей эры, и просуществовал до конца 4-го столетия христианского летоисчисления. Существует достаточно много хорошо сохранившихся изображений узнаваемых христианских святых, исполненных в таких стеклянных медальонах с золотым изображением, вплавленным между слоями стекла.
Золотое стекло очень привлекает внимание ученых и коллекционеров, так как первые примеры стали находить в катакомбах Рима в конце 16 века. Однако метод производства таких вещей давно утерян и никогда не был полностью изучен или проанализирован. Хотя свидетельства того, что многие пытались повторить и воспроизвести эту технологию уже на протяжении более 100 лет, известны по архивным записям. Британский музей обладает одной из крупнейших и наиболее важных коллекций старинного золотого стекла в мире, насчитывающей более 50 единиц. Превосходит её только коллекция Музея Ватикана в Риме.
В результате исследования было определено три основные формы метода изготовления золотого стекла
1. Золотое стекло, изготовленное методом техники «прорезания и вырезания» изображения на листе сусального золота, с последующим сплавлением верхнего и нижнего слоёв стекла. Этот метод в основном распространён во времена связанные с ранним христианством. Артефакты, сделанные в античности именно этим способом, составляют самую многочисленную и известную категорию. В каждом случае изображение буквально разрезается и вырезается в золотом листе сусального золота.
2. «Fondi d'oro» с техникой «под ручную роспись кистями» уже приобретают форму высоко натуралистичных портретных медальонов с кобальтовыми синими подложками. Они называются таковыми, потому, что тонкие надрезы в золотом листе, образующие изображение, заключенное между двумя слоями стекла, производятся с точностью резки драгоценных камней, по-видимому, имитирующих мазки. Кроме того, предполагается, что некоторые фрагменты делались путём наложения нескольких прорезанных слоёв фольги сусального золота.
3. Техника «золочения гравировкой» стекла предположительно делалась путём гравировки по основаниям сосудов через золотую фольгу, с последующим покрытием получившегося изображения покрывным слоем прозрачного стекла и плавление его при не очень больших температурах до 550 градусов.
Смальта стеклянная светящаяся в темноте (с люминофором) и золотым орнаментом индивидуального дизайна под заказ. Поставка квадратными метрами в пластинах размером 100 мм. при толщине пластин 6мм.
Коллекция Эдварда Мура была одним из величайших подарков, сделанных Метрополитен-музею в конце девятнадцатого века. 
Ещё одна группа похожих артефактов в настоящее время находится в Национальном музее Шотландии (National Museum of Scotland). Она была приобретена в 1879 году из собрания Нортеска. В самом Риме сейчас находится коллекция, переданная из Американской академии, которая изначально принадлежала другому американскому художнику, Элиху Веддеру (1836–1923), и, вероятно, была собрана им во время его длительного проживания в столице Италии. Но самая большая коллекция фрагментов мозаичного стекла в Риме является частью огромной коллекции Горга. 
Группа стеклянных изделий, которые были найдены в гробницах провинции Гуанси, датируются западным и восточным периодом Хань (Han Period , 206 г. до н. э.– 220 н. э.). Эта археологическая находка, состоящая из двадцати единиц, включает в себя, в основном, небольшие глубокие чашки и совсем малые сосуды в форме шаров, которые явно изготовлены с помощью прессования расплавленного стекла.
С I века до нашей эры в античном мире стеклоделие переходило на применение выдувной техники, завоевавшей очень быстро господствующее положение в ремесле. Каждый из его этапов в истории I—IV вв. представляет значительный интерес своим вкладом в искусство стеклоделов (или как уже можно было их именовать – стеклодувов).
С производством стекла было связано изготовление глазурованной посуды, достигшее расцвета в Малой Азии во времена позднего эллинизма, и заимствованное позднее даже мастерскими западных римских провинций. .jpg)
Декоративная мозаика, выполненная в технике «золото в стекле» или "Fondi d'oro", найдена на развалинах византийского храма в греческих Салониках.
A group of triangular and curvilinear gold-glass tiles (italian.: «Fondi d'oro», france: «Glass Eglomise») were unearthed in the debris of the Basilica of St. Demetrios at Thessaloniki. The present communication aims to locate their original place on the now destroyed wall decoration of the basilica, to reconstruct their decorative theme and to date them according to the date of the renovations the monument underwent.
Постоянный римский легионерский лагерь, преобразовавшийся в последствии в римский и далее византийский город Новы на нижнем Дунае (провинция римской империи Moesia Secunda) исследуется польскими (Институт истории Адама Мицкевича, Международная междисциплинарная археологическая экспедиция "Novae", Познань) и болгарскими учеными уже почти пятьдесят лет. 
Археологическое и археометрическое исследование, проведённое совместно кафедрой химических наук Университета Падуи с Департаментом материалов и экологической инженерии Университета Модены и Реджио Эмилия («Dept. of Materials and Environmental Engineering, Modena and Reggio Emilia University» г. Модена, Италия) показывает взаимосвязь между ранней римской настенной мозаикой в Италии и происхождением первого итальянского стекла. Недавнее исследование продемонстрировало учёным пригодность изготовления стекла с использованием песков Неапольского залива и поэтому они выдвинули гипотезу о существовании во времена образования римской республики местной стекольной промышленности. Эти подтверждения следуют и из внимательного и подробного анализа литературных произведений Плиния Старшего. 
"And how accurate is the information that your mosaic (smalt) has no analogues in the world?" - such questions were increasingly being asked by potential customers.
Based on an extensive review of the literature (the data from which is presented in Appendix A), Part One closes with a discussion of distribution and context, effectively demonstrating that findspots of gold glass are in no way restricted to the catacombs of Rome and the environs of Cologne, as is usually stated. All of the preceding analysis will be drawn together in order to analyse the current understanding of gold glass workshop identity and to consider the possible functions of gold glass in Late Antiquity, using the conclusions drawn earlier to assign the various gold glass subtypes to distinct chronological epochs, each lasting perhaps only a generation.
«А насколько точна информация о том, что Ваша мозаика (смальта) не имеет аналогов в мире?» - такие вопросы нам всё чаще стали задавать потенциальные клиенты.
